Интервью у генерального директора ИРТЕЯ Дмитрия Лаконцева взял главный редактор издательской группы ComNews Леонид Коник. Материал опубликован на сайте ComNews 20 мая 2024 года и доступен по ссылке.
После ухода из России ключевых вендоров оборудования для мобильных сетей операторы связи столкнулись с вопросом, как жить дальше. Ответить на него должны российские разработчики и производители, на которых возлагаются большие надежды. Одним из них является ООО «ИРТЕЯ». Генеральный директор компании Дмитрий Лаконцев рассказал главному редактору изданий ИГ ComNews Леониду Конику о том, как идет разработка и подготовка к массовому производству отечественных базовых станций мобильной связи.
Как появилась компания? Какие цели она перед собой ставила?
Изначально компания была создана внутри ПАО «МТС» под названием «МТС Электроника». Целью, которая с того времени не изменилась, была разработка и производство оборудования для сетей мобильной связи, прежде всего, базовых станций 4G/5G на основе открытой архитектуры OpenRAN. В глобальном телекоме сейчас появилось окно возможностей, созданное отходом от проприетарных узкоспециализированных решений к более открытым цифровым платформам. И мы с самого начала следуем этому тренду.
Мы предполагали, что будем заниматься выпуском и более широкого спектра телекоммуникационного оборудования. Возможно, позже к этой задаче вернемся. Мы еще только начинаем.
Изначально компания была создана внутри ПАО «МТС» под названием «МТС Электроника». Целью, которая с того времени не изменилась, была разработка и производство оборудования для сетей мобильной связи, прежде всего, базовых станций 4G/5G на основе открытой архитектуры OpenRAN. В глобальном телекоме сейчас появилось окно возможностей, созданное отходом от проприетарных узкоспециализированных решений к более открытым цифровым платформам. И мы с самого начала следуем этому тренду.
Мы предполагали, что будем заниматься выпуском и более широкого спектра телекоммуникационного оборудования. Возможно, позже к этой задаче вернемся. Мы еще только начинаем.
Почему пришлось проводить ребрендинг? Есть ли какой-то скрытый смысл в слове «ИРТЕЯ»?
Зачастую в названиях брендов можно увидеть вариации имен основателей или какую-то символику. Наша компания создавалась с нуля, поэтому такой привязки не было. Само слово «ИРТЕЯ» – неологизм. Оно не имеет связи ни с именами людей, ни с названиями фирм, ни с историческими эпохами. Это подчеркивает, что наша компания – это свежее начало молодой российской отрасли производства оборудования для мобильных сетей.
Конкретного автора у названия нет. Мы сообща, внутри компании, выбрали его из сотен вариантов. От упоминания МТС (оператор сейчас владеет 50% акций ООО «ИРТЕЯ» – уточнение редакции) в названии мы ушли для того, чтобы предлагать продукцию всему рынку, чему любая связь с одним из игроков может помешать.
Зачастую в названиях брендов можно увидеть вариации имен основателей или какую-то символику. Наша компания создавалась с нуля, поэтому такой привязки не было. Само слово «ИРТЕЯ» – неологизм. Оно не имеет связи ни с именами людей, ни с названиями фирм, ни с историческими эпохами. Это подчеркивает, что наша компания – это свежее начало молодой российской отрасли производства оборудования для мобильных сетей.
Конкретного автора у названия нет. Мы сообща, внутри компании, выбрали его из сотен вариантов. От упоминания МТС (оператор сейчас владеет 50% акций ООО «ИРТЕЯ» – уточнение редакции) в названии мы ушли для того, чтобы предлагать продукцию всему рынку, чему любая связь с одним из игроков может помешать.
При создании продуктов «ИРТЕЯ» опиралась лишь на внутренние разработки?
Нет, мы активно приобретали и продолжаем приобретать права на разработки – как у российских компаний, так и зарубежных.
Однако много разработок созданы нашими сотрудниками. Сейчас мы активно регистрируем эту интеллектуальную собственность. Это нужно для оформления запланированной модификации нашей базовой станции в качестве телекоммуникационного оборудования российского происхождения (ТОРП). Детали мы прорабатываем. Есть вариант сертификации по постановлению №878, которое касается телекоммуникационного оборудования, и по постановлению №719, которое затрагивает более широкий спектр продукции. На конференции «Цифровая инфраструктура промышленной России» (ЦИПР) в этом году отрасль ожидает объявления важных изменений в процедурах внесения оборудования в реестр. Так что скоро узнаем, как будем оформлять нашу разработку.
Нет, мы активно приобретали и продолжаем приобретать права на разработки – как у российских компаний, так и зарубежных.
Однако много разработок созданы нашими сотрудниками. Сейчас мы активно регистрируем эту интеллектуальную собственность. Это нужно для оформления запланированной модификации нашей базовой станции в качестве телекоммуникационного оборудования российского происхождения (ТОРП). Детали мы прорабатываем. Есть вариант сертификации по постановлению №878, которое касается телекоммуникационного оборудования, и по постановлению №719, которое затрагивает более широкий спектр продукции. На конференции «Цифровая инфраструктура промышленной России» (ЦИПР) в этом году отрасль ожидает объявления важных изменений в процедурах внесения оборудования в реестр. Так что скоро узнаем, как будем оформлять нашу разработку.
Первые образцы нового оборудования мы продемонстрируем осенью на одной из отраслевых выставок. И аппаратная, и программная часть новых базовых станций полностью разработаны командой «ИРТЕЯ».
Как формировалась команда? Планируете ли вы расширять штат?
Мы стартовали в 2023 году с командой, которая насчитывала 35 человек. В этом году планируем довести количество инженеров до 170, а в 2025-м преодолеем отметку в 200.
Мы действуем так же, как другие участники рынка. Например, мы активно привлекаем сотрудников из ушедших из России зарубежных компаний, из крупных российских IT-разработчиков, из институтов и R&D-центров. Хотя, честно говоря, основная ставка – на выращивание собственных кадров. Специалист, даже имеющий мало опыта в разработке, но знающий телеком-стек, – серьезное подспорье.
Мы стартовали в 2023 году с командой, которая насчитывала 35 человек. В этом году планируем довести количество инженеров до 170, а в 2025-м преодолеем отметку в 200.
Мы действуем так же, как другие участники рынка. Например, мы активно привлекаем сотрудников из ушедших из России зарубежных компаний, из крупных российских IT-разработчиков, из институтов и R&D-центров. Хотя, честно говоря, основная ставка – на выращивание собственных кадров. Специалист, даже имеющий мало опыта в разработке, но знающий телеком-стек, – серьезное подспорье.
Каков суммарный объем инвестиций в проект «ИРТЕЯ» и кто выступает в качестве инвестора? Каковы расчетные сроки возврата инвестиций?
Общий объем инвестиций в компанию в 2023-2026 годах составит около 11 млрд руб. За 2023-й мы потратили около 1,2 млрд. Чуть больше половины этой суммы – средства акционеров, оставшаяся часть – субсидии в рамках дорожной карты «Современные и перспективные сети мобильной связи», рассчитанной на период до 2030 года.
Эта дорожная карта – часть программы «Цифровая экономика». Раньше акцент в ней был на сети пятого поколения. Но потом кардинально изменилась ситуация в стране, и операторам срочно понадобились базовые станции LTE после ухода всех больших зарубежных вендоров. Поэтому летом 2022 года по поручению вице-премьера Андрея Белоусова была проведена пересборка дорожной карты.
В ней стало не только больше участников, но и число поднаправлений выросло до шести. Помимо базовых станций, там представлено и другое телеком-оборудование. Мы занимается пятым поднаправлением – «Базовые станции 4G/5G архитектуры OpenRAN операторского класса».
Дорожная карта получилась масштабная, сложная. У каждого продукта своя специфика. Господдержку разработки базовых станций операторского класса получили мы и «КНС Групп» (Yadro).
Общий объем инвестиций в компанию в 2023-2026 годах составит около 11 млрд руб. За 2023-й мы потратили около 1,2 млрд. Чуть больше половины этой суммы – средства акционеров, оставшаяся часть – субсидии в рамках дорожной карты «Современные и перспективные сети мобильной связи», рассчитанной на период до 2030 года.
Эта дорожная карта – часть программы «Цифровая экономика». Раньше акцент в ней был на сети пятого поколения. Но потом кардинально изменилась ситуация в стране, и операторам срочно понадобились базовые станции LTE после ухода всех больших зарубежных вендоров. Поэтому летом 2022 года по поручению вице-премьера Андрея Белоусова была проведена пересборка дорожной карты.
В ней стало не только больше участников, но и число поднаправлений выросло до шести. Помимо базовых станций, там представлено и другое телеком-оборудование. Мы занимается пятым поднаправлением – «Базовые станции 4G/5G архитектуры OpenRAN операторского класса».
Дорожная карта получилась масштабная, сложная. У каждого продукта своя специфика. Господдержку разработки базовых станций операторского класса получили мы и «КНС Групп» (Yadro).
В январе 2024 г. МТС продала 50% «ИРТЕЯ» компании «Передовые технологии». Что это за структура, кто за ней стоит?
Да, «Передовые технологии» стали нашим вторым совладельцем с долей капитала в 50%. Это частная компания – семейный фонд, она принадлежит инвестору Алексею Калинину. Эти вложения обеспечили около половины бюджета «ИРТЕЯ». В будущем мы продолжим привлекать инвесторов.
Да, «Передовые технологии» стали нашим вторым совладельцем с долей капитала в 50%. Это частная компания – семейный фонд, она принадлежит инвестору Алексею Калинину. Эти вложения обеспечили около половины бюджета «ИРТЕЯ». В будущем мы продолжим привлекать инвесторов.
Сколько базовых станций получит МТС в рамках форвардного контракта и в какие сроки? Планируете ли вы заключать такие контракты с другими операторами?
Этот контракт предусматривает поставку не менее 20 тысяч базовых станций LTE до 2030 года. По 5G-решениям есть отдельные договоренности. Отмечу, что все операторы очень осторожны в формулировках форвардных контрактов и всегда действуют с оглядкой друг на друга. Если один игрок запланировал закупку 15 тыс. базовых станций, то и другой захочет приобрести плюс-минус столько же. Однако объемы оборудования, прописанные в контрактах, никоим образом не отражают ситуацию на рынке, его емкость существенно больше. Мы считаем, что поставки постепенно будут расти до 60-80 тыс. базовых станций в год. Так что у нас есть, к чем стремиться.
Замечу, что заключенное форвардное соглашение является рамочным. В нем количественные, стоимостные показатели и сроки жестко не зафиксированы. Авансовые платежи также не предусмотрены. В целом операторы никогда не работали с вендорами по жестким контрактам, которые используются при поставках для госнужд. Так что эти сделки, на мой взгляд, – это разумный компромисс, необходимый для развития молодой отрасли.
Этот контракт предусматривает поставку не менее 20 тысяч базовых станций LTE до 2030 года. По 5G-решениям есть отдельные договоренности. Отмечу, что все операторы очень осторожны в формулировках форвардных контрактов и всегда действуют с оглядкой друг на друга. Если один игрок запланировал закупку 15 тыс. базовых станций, то и другой захочет приобрести плюс-минус столько же. Однако объемы оборудования, прописанные в контрактах, никоим образом не отражают ситуацию на рынке, его емкость существенно больше. Мы считаем, что поставки постепенно будут расти до 60-80 тыс. базовых станций в год. Так что у нас есть, к чем стремиться.
Замечу, что заключенное форвардное соглашение является рамочным. В нем количественные, стоимостные показатели и сроки жестко не зафиксированы. Авансовые платежи также не предусмотрены. В целом операторы никогда не работали с вендорами по жестким контрактам, которые используются при поставках для госнужд. Так что эти сделки, на мой взгляд, – это разумный компромисс, необходимый для развития молодой отрасли.
Заключать аналогичные контракты с другими операторами мы также планируем. Переговорный процесс идет с двумя игроками. Я рассчитываю, что в четвертом квартале этого года мы заключим еще один форвардный контракт с федеральным оператором.
Кстати, есть серьезный интерес к нашим решениям со стороны многих российских производственных лидеров экономики – они хотят развивать выделенные технологические (private) сети. По мере решения организационных вопросов этот сегмент рынка будет интенсивно расти (и в мире тоже, кстати!). Список запросов и требований к нашим решениям от потенциальных клиентов, желающих создавать private-сети, постоянно увеличивается.
В 2023 г. «ИРТЕЯ» провела тестирование базовых станций на сетях двух российских операторов. Что это за операторы и в каких регионах проводилось тестирование?
Тестирование продолжается до сих пор. Это довольно сложный итеративный процесс. Итоговые испытания мы планируем завершить в октябре этого года. Один из операторов – это МТС. Тестирование идет на его сети в Москве и Московской области. Второго оператора мы назвать не можем.
Тестирование продолжается до сих пор. Это довольно сложный итеративный процесс. Итоговые испытания мы планируем завершить в октябре этого года. Один из операторов – это МТС. Тестирование идет на его сети в Москве и Московской области. Второго оператора мы назвать не можем.
Наше оборудование тестировали уже три игрока, при этом испытания были одним из этапов при подготовке форвардных контрактов. Работа идет, причем очень интенсивно. Все оборудование, которое мы можем выпустить, уже расписано, без преувеличения, на годы вперед.
На каких производственных площадках ведется сборка вашего оборудования?
Серийная сборка будет идти на собственных и контрактных мощностях. Как у гибридного производителя у нас есть большая гибкость и возможность адаптироваться к спросу. Работаем мы с российскими контрактными производителями. Называть их мы не можем – они нас сами об этом просят, так как вполне оправданно опасаются возможных санкций.
Собственное производство готовится. В мае-июне планируется его запуск. Уже с лета оно начнет выпускать блоки базовых станций.
Серийная сборка будет идти на собственных и контрактных мощностях. Как у гибридного производителя у нас есть большая гибкость и возможность адаптироваться к спросу. Работаем мы с российскими контрактными производителями. Называть их мы не можем – они нас сами об этом просят, так как вполне оправданно опасаются возможных санкций.
Собственное производство готовится. В мае-июне планируется его запуск. Уже с лета оно начнет выпускать блоки базовых станций.
Подчеркну, что все производство – российское. Это строгое требование для внесения в реестр отечественного оборудования.
Приемлемые частоты для сетей 5G в России не выделены до сих пор. С какой целью «ИРТЕЯ» выпускает оборудование с такой функциональностью?
Изначально мы планировали разработку оборудования именно пятого поколения. О 4G речь зашла после февраля 2022 года, когда появился спрос на базовые станции LTE. Однако МТС при этом не собирается отказываться от планов развертывания сетей 5G в России.
В нашем оборудовании мы предусматриваем возможность поддержки любого диапазона. Я думаю, что усилия в направлении выделения частот для пятого поколения активизируются, что позволит сделать 5G реальностью, а не делом неопределенного будущего
Уже в 2024 году мы планируем внести в реестр российского оборудования базовую станцию с поддержкой диапазона n79 (4,4–4,99 ГГц). Это требование нашей дорожной карты, а значит, мы его выполним. А в 2025-м добавим поддержку n28 (700 МГц), который, на наш взгляд, является очень перспективным для операторов, так как снижает затраты на обеспечение покрытия. Уже в текущем году мы выпустим базовую станцию 5G и начнем ее тестирование.
Теоретически мы можем выпустить и оборудование для "золотого" диапазона n78 (3,4–3,8 ГГц). О нем много говорят, хотя в дорожной карте его нет. Вся «большая четверка» за этот диапазон борется. Мы не занимаемся оборудованием для n78 потому, что без определенности по срокам выделения этого ресурса нельзя оценить окупаемость такого проекта.
Также мы учитываем возможность того, что рано или поздно будет разрешен рефарминг диапазонов, которые сейчас использует LTE, или внедрена технейтральность для этих полос частот. Этот вариант мы тоже закладываем в наше решение.
Изначально мы планировали разработку оборудования именно пятого поколения. О 4G речь зашла после февраля 2022 года, когда появился спрос на базовые станции LTE. Однако МТС при этом не собирается отказываться от планов развертывания сетей 5G в России.
В нашем оборудовании мы предусматриваем возможность поддержки любого диапазона. Я думаю, что усилия в направлении выделения частот для пятого поколения активизируются, что позволит сделать 5G реальностью, а не делом неопределенного будущего
Уже в 2024 году мы планируем внести в реестр российского оборудования базовую станцию с поддержкой диапазона n79 (4,4–4,99 ГГц). Это требование нашей дорожной карты, а значит, мы его выполним. А в 2025-м добавим поддержку n28 (700 МГц), который, на наш взгляд, является очень перспективным для операторов, так как снижает затраты на обеспечение покрытия. Уже в текущем году мы выпустим базовую станцию 5G и начнем ее тестирование.
Теоретически мы можем выпустить и оборудование для "золотого" диапазона n78 (3,4–3,8 ГГц). О нем много говорят, хотя в дорожной карте его нет. Вся «большая четверка» за этот диапазон борется. Мы не занимаемся оборудованием для n78 потому, что без определенности по срокам выделения этого ресурса нельзя оценить окупаемость такого проекта.
Также мы учитываем возможность того, что рано или поздно будет разрешен рефарминг диапазонов, которые сейчас использует LTE, или внедрена технейтральность для этих полос частот. Этот вариант мы тоже закладываем в наше решение.
Сколько стоит разработка оборудования под каждый диапазон? Насколько сложно добавить новый?
Разработка базовой станции сложнее, чем сборка модельки в Lego, главное, что она не линейна. Сначала создается общая цифровая платформа и ПО приемопередающей части (радиоблока). Параллельно идет разработка и отладка решений под частотные диапазоны, которые разложены на фазы. В нашем случае – фазы по годам. Так что, отвечая коротко, добавление новых диапазонов – это вопрос уже не столько стоимости, сколько сроков и планирования.
Приоткрою занавес еще над одним вопросом, немного техническим, но, может быть, для вас интересным. Есть два метода дуплексного разделения радиоканалов – частотный (FDD) и временной (TDD). В части LTE мы сначала реализуем в нашей базовой станции поддержку диапазонов FDD, а затем – TDD. А для протокола 5G мы идем в обратном порядке: от TDD к FDD.
По этой логике составлен план разработки. Например, для LTE в этом году будут поддерживаться радиочастотные диапазоны 800 и 1800 МГц. В 2025 году добавим поддержку 900, 2100 и 2600 МГц. Это все FDD. Наконец, в 2026 году в решении появится поддержка полос 2300 и 2600 МГц, уже TDD.
Разработка базовой станции сложнее, чем сборка модельки в Lego, главное, что она не линейна. Сначала создается общая цифровая платформа и ПО приемопередающей части (радиоблока). Параллельно идет разработка и отладка решений под частотные диапазоны, которые разложены на фазы. В нашем случае – фазы по годам. Так что, отвечая коротко, добавление новых диапазонов – это вопрос уже не столько стоимости, сколько сроков и планирования.
Приоткрою занавес еще над одним вопросом, немного техническим, но, может быть, для вас интересным. Есть два метода дуплексного разделения радиоканалов – частотный (FDD) и временной (TDD). В части LTE мы сначала реализуем в нашей базовой станции поддержку диапазонов FDD, а затем – TDD. А для протокола 5G мы идем в обратном порядке: от TDD к FDD.
По этой логике составлен план разработки. Например, для LTE в этом году будут поддерживаться радиочастотные диапазоны 800 и 1800 МГц. В 2025 году добавим поддержку 900, 2100 и 2600 МГц. Это все FDD. Наконец, в 2026 году в решении появится поддержка полос 2300 и 2600 МГц, уже TDD.
Планируете ли вы добавить в базовые станции LTE/5G функциональность GSM?
Нам очень часто задают этот вопрос, особенно в связи с программой устранения цифрового неравенства или с обеспечением покрытия вдоль автодорог. Однако для части компаний, среди которых МТС, вопрос с GSM давно закрыт. Им не нужно много такого оборудования для обеспечения покрытия. Они от нас наличия такой функции не требуют, и в текущем форвардном контракте требования о поддержке GSM нет.
Нам очень часто задают этот вопрос, особенно в связи с программой устранения цифрового неравенства или с обеспечением покрытия вдоль автодорог. Однако для части компаний, среди которых МТС, вопрос с GSM давно закрыт. Им не нужно много такого оборудования для обеспечения покрытия. Они от нас наличия такой функции не требуют, и в текущем форвардном контракте требования о поддержке GSM нет.
Приходится ли вам «переизобретать» элементы технологий LTE и 5G, которые защищены патентами зарубежных компаний?
Это большой и сложный вопрос, причем не только для нас, но и для всех вендоров, не только российских. К примеру, даже Huawei владеет лишь 18% патентов, необходимых для работы с технологией 5G. И этот показатель если не самый большой, то один из наиболее высоких в отрасли. Многие из этих патентов обойти невозможно, по крайней мере, если четко пытаться следовать стандартам.
Для выхода на другие рынки потребуется решить все вопросы с обладателями патентных прав. Какие-то патенты сделаны публичными и бесплатными. Но за другие надо платить роялти или заключать сделки взаимозачета. Кстати, поэтому очевидно, что надо наращивать работу над собственным патентным портфелем. Без него нет шансов повлиять на международный стандартизационный консорциум 3GPP или выйти на взаимозачет прав.
Мы ведем работу над патентованием наших разработок и активно покупаем их у других компаний. Но, конечно, текущая доля невелика. Российские патенты, связанные с цифровой обработкой сигналов и другими профильными областями, составляют в мировом масштабе несколько десятых процента. Для выхода на международную арену мы будем совместно с юристами прорабатывать вопросы патентной и лицензионной очистки применительно к каждому конкретному рынку.
Это большой и сложный вопрос, причем не только для нас, но и для всех вендоров, не только российских. К примеру, даже Huawei владеет лишь 18% патентов, необходимых для работы с технологией 5G. И этот показатель если не самый большой, то один из наиболее высоких в отрасли. Многие из этих патентов обойти невозможно, по крайней мере, если четко пытаться следовать стандартам.
Для выхода на другие рынки потребуется решить все вопросы с обладателями патентных прав. Какие-то патенты сделаны публичными и бесплатными. Но за другие надо платить роялти или заключать сделки взаимозачета. Кстати, поэтому очевидно, что надо наращивать работу над собственным патентным портфелем. Без него нет шансов повлиять на международный стандартизационный консорциум 3GPP или выйти на взаимозачет прав.
Мы ведем работу над патентованием наших разработок и активно покупаем их у других компаний. Но, конечно, текущая доля невелика. Российские патенты, связанные с цифровой обработкой сигналов и другими профильными областями, составляют в мировом масштабе несколько десятых процента. Для выхода на международную арену мы будем совместно с юристами прорабатывать вопросы патентной и лицензионной очистки применительно к каждому конкретному рынку.
Компания «ИРТЕЯ» работает с «Радио Гигабит Системс»? В начале 2024 года ее купила ГК Yadro. Видите ли вы риски для себя в результате этой сделки?
У «Радио Гигабит Системс» есть хороший задел в части 5G. Однако мы, в компании «ИРТЕЯ», еще не успели с ними вместе поработать. Но общие точки для взаимодействия найти можно, например, в ускорении работ над радиотрактом для 5G. Насколько мне известно, на данном этапе у «Радио Гигабит Системс» нет барьеров для сотрудничества с нами.
Я не ощущаю, что мы с коллегами из компании Yadro находимся по разные стороны баррикад. Конечно, есть некий элемент соревнования, здорового соперничества. Однако мы разделяем понимание, что будущее российского телекома – это наша общая работа, итог отраслевых усилий.
У «Радио Гигабит Системс» есть хороший задел в части 5G. Однако мы, в компании «ИРТЕЯ», еще не успели с ними вместе поработать. Но общие точки для взаимодействия найти можно, например, в ускорении работ над радиотрактом для 5G. Насколько мне известно, на данном этапе у «Радио Гигабит Системс» нет барьеров для сотрудничества с нами.
Я не ощущаю, что мы с коллегами из компании Yadro находимся по разные стороны баррикад. Конечно, есть некий элемент соревнования, здорового соперничества. Однако мы разделяем понимание, что будущее российского телекома – это наша общая работа, итог отраслевых усилий.
Как вы решаете проблему дефицита электронной компонентной базы?
Проблема сложная. Ее приходится решать нашим производственным партнерам, сами мы ЭКБ не возим. С нашей стороны это влияет на подходы в разработке. Например, мы ориентируемся на то, чтобы использовать максимально доступную компонентную базу, и избегаем каких-то редких и сложных решений. Также ищем новых поставщиков из дружественных стран – и довольно удачно. Строится работа с отечественными производителями ЭКБ. Именно поэтому мы участвуем во всех форумах «Микроэлектроника», где много времени проводим за переговорами.
Проблема сложная. Ее приходится решать нашим производственным партнерам, сами мы ЭКБ не возим. С нашей стороны это влияет на подходы в разработке. Например, мы ориентируемся на то, чтобы использовать максимально доступную компонентную базу, и избегаем каких-то редких и сложных решений. Также ищем новых поставщиков из дружественных стран – и довольно удачно. Строится работа с отечественными производителями ЭКБ. Именно поэтому мы участвуем во всех форумах «Микроэлектроника», где много времени проводим за переговорами.
Российские разработчики ушли от прежних подходов, за которые их критиковали, и развернулись лицом к заказчикам. Плоды работы мы рассчитываем увидеть уже в 2027-2028 годах. Пока находимся на уровне формирования технических заданий.
А какова общая емкость российского рынка базовых станций мобильной связи?
Мы считаем, что общий внутренний спрос на наши базовые станции может достичь 80 тыс. в год. Амбициозная оценка – это 100 тысяч в год [такую же оценку рынку дал Алексей Шелобков, руководитель «КНС Групп», на недавней конференции «Телеком Будущее 2024» – прим. редакции]. На такие уровни можно выйти к 2028-2030 годам на волне развертывания сетей 5G – именно за этим будущее. Массовое внедрение сетей пятого поколения начнется, как мне кажется, года через три-четыре. К этому моменту, я надеюсь, будут готовы частоты и регуляторика.
Мы считаем, что общий внутренний спрос на наши базовые станции может достичь 80 тыс. в год. Амбициозная оценка – это 100 тысяч в год [такую же оценку рынку дал Алексей Шелобков, руководитель «КНС Групп», на недавней конференции «Телеком Будущее 2024» – прим. редакции]. На такие уровни можно выйти к 2028-2030 годам на волне развертывания сетей 5G – именно за этим будущее. Массовое внедрение сетей пятого поколения начнется, как мне кажется, года через три-четыре. К этому моменту, я надеюсь, будут готовы частоты и регуляторика.
Емкость российского рынка составляет менее 2% от мирового. Насколько просто ужиться в нем четырем вендорам?
Думаю, следует посмотреть на вопрос более комплексно. Вопрос стоит так: наша молодая отрасль должна выйти на внешние рынки. Об этом сейчас говорят редко, однако этот критерий – определяющий. Все участники и регулятор понимают, что российский рынок слишком мал, чтобы добиться приемлемого уровня себестоимости продукции – надо ориентироваться хотя бы на 10% мирового рынка, то есть на страны, где суммарно живет от 500 млн до 1 млрд человек.
Мы изначально сосредоточились на массовом оборудовании операторского класса с перспективой выхода на внешние рынки. Никакого другого варианта просто нет, иначе овчинка выделки не стоит. Это показали наши расчеты, сделанные совместно с МТС. Есть, конечно, вариант локальной стратегии – найти себе какую-то довольно узкую нишу, например, делать оборудование для каких-то специальных применений. Но это не наш уровень, не уровень вендора.
Думаю, следует посмотреть на вопрос более комплексно. Вопрос стоит так: наша молодая отрасль должна выйти на внешние рынки. Об этом сейчас говорят редко, однако этот критерий – определяющий. Все участники и регулятор понимают, что российский рынок слишком мал, чтобы добиться приемлемого уровня себестоимости продукции – надо ориентироваться хотя бы на 10% мирового рынка, то есть на страны, где суммарно живет от 500 млн до 1 млрд человек.
Мы изначально сосредоточились на массовом оборудовании операторского класса с перспективой выхода на внешние рынки. Никакого другого варианта просто нет, иначе овчинка выделки не стоит. Это показали наши расчеты, сделанные совместно с МТС. Есть, конечно, вариант локальной стратегии – найти себе какую-то довольно узкую нишу, например, делать оборудование для каких-то специальных применений. Но это не наш уровень, не уровень вендора.
Но на внешний рынок можно выйти только с конкурентоспособным продуктом, который сопоставим по характеристикам и цене с базовыми станциями крупных вендоров, таких как Huawei, Nokia или Ericsson. А добиться такого результата можно лишь благодаря внутренней конкуренции. Эту отраслевую стратегию с ориентацией на международные рынки можно назвать «win-win» для российских абонентов и операторов.
Консолидация среди российских разработчиков – следующий этап развития, когда внутренняя конкуренция будет заменена на международную после выхода на внешние рынки. Думаю, это произойдет не раньше, чем лет через пять. Но тут важно не торопиться, не наломать дров.
При этом внутренняя конкуренция должна быть всегда. Другие страны, даже самые дружественные, будут покупать только качественное решение, конкурентоспособное, с адекватной ценой. Спроса на 2G к этому времени в мире не будет, а на рынке будут востребованы решения 5G или даже 6G-ready! Поэтому мы ориентируемся на более современную продукцию.
При этом внутренняя конкуренция должна быть всегда. Другие страны, даже самые дружественные, будут покупать только качественное решение, конкурентоспособное, с адекватной ценой. Спроса на 2G к этому времени в мире не будет, а на рынке будут востребованы решения 5G или даже 6G-ready! Поэтому мы ориентируемся на более современную продукцию.
Как решать проблему дефицита кадров?
Специфика российской телеком-отрасли в том, что нужные нам квалифицированные кадры почти невозможно откуда-то привезти. И быстро заменить специалистов нельзя. Мы "пылесосим рынок", но этого мало. Выход – готовить кадры внутри компании, чем мы и занимаемся.
Если нужен разработчик, мы берем на рынке программиста на C++ и доучиваем его нашей специфике. Найти готового специалиста по разработке ПО для базовых станций просто нереально. Попытки переманивать кадры просто приведут к росту заработной платы. Так что рост популярности IT-специальностей, который возник с подачи крупных игроков, нам объективно полезен. Общая потребность в кадрах в нашем сегменте – около 1500 инженеров, что не так уж много в масштабах страны, но и их пока нет.
Также мы заказываем исследовательские проекты вузам, которые привлекают к работе над ними своих студентов. Таким образом учащиеся знакомятся с нами и приобретают навыки работы в команде, чему обычно не уделяют внимания в институтах. Да и в целом вузовские программы весьма далеки от процесса создания реальных рыночных продуктов.
Возможность привлечения кадров из дружественных стран еще остается, но тут много нюансов, включая платежи и оформление интеллектуальной собственности. Так что мы делаем ставку на российские кадры, которых сами доучили.
Подготовка специалистов – процесс небыстрый. Однако основной фронт работ нам предстоит выполнить к 2027-2028 годам, когда ожидается и выход на глобальный рынок. Уверен, что за это время мы сможем подготовить кадры в достаточном количестве.
Необходимо стремиться к тому, чтобы быть максимально привлекательным для потенциальных соискателей. Без создания положительного имиджа у индустрии разработки телекоммуникационного оборудования просто нет будущего. Без интересных задач и хороших перспектив студенты просто не пойдут изучать специфическую и довольно сложную инженерную и математическую теорию, которая необходима для создания телеком-решений. Это хорошо видно на примере тех же Ericsson и Nokia, где остались одни старики, а у новых сотрудников нет возможности карьерного роста.
Специфика российской телеком-отрасли в том, что нужные нам квалифицированные кадры почти невозможно откуда-то привезти. И быстро заменить специалистов нельзя. Мы "пылесосим рынок", но этого мало. Выход – готовить кадры внутри компании, чем мы и занимаемся.
Если нужен разработчик, мы берем на рынке программиста на C++ и доучиваем его нашей специфике. Найти готового специалиста по разработке ПО для базовых станций просто нереально. Попытки переманивать кадры просто приведут к росту заработной платы. Так что рост популярности IT-специальностей, который возник с подачи крупных игроков, нам объективно полезен. Общая потребность в кадрах в нашем сегменте – около 1500 инженеров, что не так уж много в масштабах страны, но и их пока нет.
Также мы заказываем исследовательские проекты вузам, которые привлекают к работе над ними своих студентов. Таким образом учащиеся знакомятся с нами и приобретают навыки работы в команде, чему обычно не уделяют внимания в институтах. Да и в целом вузовские программы весьма далеки от процесса создания реальных рыночных продуктов.
Возможность привлечения кадров из дружественных стран еще остается, но тут много нюансов, включая платежи и оформление интеллектуальной собственности. Так что мы делаем ставку на российские кадры, которых сами доучили.
Подготовка специалистов – процесс небыстрый. Однако основной фронт работ нам предстоит выполнить к 2027-2028 годам, когда ожидается и выход на глобальный рынок. Уверен, что за это время мы сможем подготовить кадры в достаточном количестве.
Необходимо стремиться к тому, чтобы быть максимально привлекательным для потенциальных соискателей. Без создания положительного имиджа у индустрии разработки телекоммуникационного оборудования просто нет будущего. Без интересных задач и хороших перспектив студенты просто не пойдут изучать специфическую и довольно сложную инженерную и математическую теорию, которая необходима для создания телеком-решений. Это хорошо видно на примере тех же Ericsson и Nokia, где остались одни старики, а у новых сотрудников нет возможности карьерного роста.
У нас, к счастью, такой проблемы нет. «ИРТЕЯ» – молодая и очень энергичная команда, мы быстро развиваемся и активно расширяемся. И любим то, чем занимаемся, – думаю, это заметно каждому.